Святой Стефан Святогорец рассказывает, что, по вознесении Господа нашего Иисуса Христа на небо, ученики Его, вместе с Матерью Иисуса Марией, пребывали в Сионской горнице и ожидали Утешителя, согласно с повелением Христа — не отлучаться из Иерусалима, но ждать обетования от Господа (Лк.24:49; Деян.1:4). Апостолы стали бросать жребий, чтобы узнать, кому из них в какой стране назначается Богом проповедовать Евангелие. Пречистая сказала:

— Хочу и Я бросить, вместе, с вами, Свой жребий, чтобы и Мне не остаться без удела, но чтобы иметь страну, которую Богу будет угодно указать Мне.

По слову Божией Матери, они бросили жребий с благоговением и страхом, и по этому жребию Ей досталась Иверийская земля.

Получив  радостно этот жребий, Пречистая Богородица хотела тотчас же, по сошествии святого Духа в виде огненных языков, отправиться в Иверийскую страну. Но Ангел Божий сказал Ей:

— Не отлучайся теперь из Иерусалима, но оставайся до времени здесь; доставшийся же Тебе по жребию удел просветится светом Христовым впоследствии, и владычество Твое будет пребывать там.

Так рассказывает Стефан Святогорец. Это предопределение Божие о просвещении Иверии исполнилось спустя три столетия по вознесении Христовом, и исполнительницей его с ясностью и несомненностью явилась Преблагословенная Богоматерь Дева. По прошествии указанного времени, Она послала, со Своим благословением и Своею помощью, на проповедь в Иверию святую деву Нину.

Святая Нина родилась в Каппадокии и была единственною дочерью знатных и благочестивых родителей: римского воеводы Завулона, родственника святого великомученика Георгия^[2], и Сусанны, сестры иерусалимского патриарха. В двенадцатилетнем возрасте святая Нина пришла со своими родителями в Святой город Иерусалим. Здесь отец ее Завулон, пылая любовью к Богу и желая послужить Ему иноческими подвигами, принял, по соглашению со своей супругой, благословение от блаженного патриарха иерусалимского; затем, простившись со слезами со своей юной дочерью Ниной и поручив ее Богу, Отцу сирот и Защитнику вдов, он ушел и скрылся в Иорданской пустыне. И для всех осталось неизвестным место подвигов этого угодника Божиего, равно как и место смерти его. Мать святой Нины, Сусанна, была поставлена при святом храме братом ее — патриархом в диаконисы, чтобы служить нищим и больным женщинам; Нина же была отдана на воспитание к одной благочестивой старице Нианфоре. Святая отроковица имела такие выдающиеся способности, что, по прошествии всего двух лет, при содействии благодати Божией, уразумела и твердо усвоила правила веры и благочестия. Ежедневно с усердием и молитвой читала она Божественные Писания, и сердце ее пылало любовью к Христу, Сыну Божиему, претерпевшему, для спасения людей, крестные страдания и смерть. Когда она читала со слезами евангельские повествования о распятии Христа Спасителя и о всем происходившем при кресте Его, мысль ее остановилась на судьбе хитона Господнего.

— Где же теперь находится сия земная порфира Сына Божиего? — спрашивала она свою наставницу. — Не может быть, чтобы погибла на земле столь великая святыня.

Тогда Нианфора сообщила святой Нине — что ей самой было известно из предания, именно: что к северо-востоку от Иерусалима есть страна Иверская и в ней — город Мцхет^[3], и что именно туда хитон Христов был отнесен воином, которому он достался по жребию при распятии Христовом (Иоан.19:24). Нианфора прибавила, что жители этой страны, по названию Картвелы^[4], также соседние с ними армяне и многие горные племена до сих пор остаются погруженными во тьму языческого заблуждения и нечестия.

Глубоко запали в сердце святой Нины сии сказания старицы. Дни и ночи проводила она в пламенной молитве к Пресвятой Богородице Деве, чтобы Она удостоила ее увидеть Иверийскую страну, найти и облобызать хитон возлюбленного Сына ее Господа Иисуса Христа, сотканный перстами ее, Богоматери, и проповедать святое имя Христа незнающим Его тамошним народам. И Преблагословенная Богородица Дева услышала молитву Своей рабы. Она явилась ей в сонном видении и сказала:

— Иди в страну Иверийскую, благовествуй там Евангелие Господа Иисуса Христа, и обрящешь благоволение пред Лицом Его; Я же буду твоей Покровительницей.

— Но как, — спросила смиренная отроковица, — я, слабая женщина, буду в состоянии совершить столь великое служение?

Богородица вручает крест святой Нине

В ответ на это, Пресвятая Дева, вручая Нине крест, сплетенный из виноградных лоз, сказала:

— Возьми сей крест. Он будет для тебя щитом и оградой против всех видимых и невидимых врагов. Силою сего креста ты водрузишь в той стране спасительное знамя веры в возлюбленного Сына Моего и Господа, «Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим.2:4).

Пробудившись и увидев в руках у себя чудный крест, святая Нина стала целовать его со слезами радости и восторга; потом она связала его своими волосами и пошла к дяде своему патриарху. Когда блаженный патриарх услышал от нее о явлении ей Богоматери и о повелении идти в Иберийскую страну для евангельского благовествования там о вечном спасении, то, увидев в этом явное выражение воли Божией, он не усомнился дать юной деве благословение идти на подвиг благовестия. И когда настало время, удобное для отправления в дальний путь, патриарх привел Нину в храм Господень, к святому алтарю, и, возложив на голову ее свою святительскую руку, молился такими словами:

— Господи Боже, Спаситель наш! Отпуская сию сироту — отроковицу на проповедь Твоего Божества, предаю ее в Твои руки. Благоволи, Христе Боже, быть ей спутником и наставником всюду, где будет она благовествовать о Тебе, и даруй словам ее такие силу и премудрость, которым никто не в состоянии противиться или возражать. Ты же, Пресвятая Богородице Дева, Помощница и Заступница всех христиан, облеки свыше Своею силою, против врагов видимых и невидимых, сию отроковицу, которую Ты Сама избрала для благовествования Евангелия Сына Твоего, Христа Бога нашего, среди народов языческих. Будь всегда для нее покровом и неодолимой защитой и не оставь ее Своею милостью, пока не исполнит она Твоей святой воли!

В то время из святого града отправлялись в Армению пятьдесят три девы — подруги, вместе с одною царевною, Рипсимиею, и наставницею их Гаианией. Они бежали из древнего Рима, от гонения нечестивого царя Диоклетиана, который хотел жениться на царевне Рипсимии, несмотря на то, что она дала обет девства и уневестилась Небесному Жениху-Христу. Святая Нина, вместе с этими святыми девами, достигла пределов Армении и столичного города Вагаршапата^[5]. Святые девы поселились за городом, под навесом, устроенным над виноградным точилом, и добывали себе пропитание трудами рук своих.

Вскоре жестокий Диоклетиан узнал, что Рипсимия скрывается в Армении. Он послал письмо к армянскому царю Тиридату, — в то время еще язычнику^[6] — чтобы тот отыскал Рипсимию и прислал ее в Рим, или же, если хочет, взял бы ее себе в жены, ибо она, — писал он, — весьма красива. Слуги Тиридата скоро нашли Рипсимию, и когда царь увидел ее, то объявил ей, что желает иметь ее своею женою. Святая же с дерзновением сказала ему:

— Я обручена Небесному Жениху-Христу; как же ты, нечестивый, посмеешь прикоснуться к Христовой невесте?

Нечестивый Тиридат, возбужденный скотскою страстью, гневом и стыдом, отдал приказание подвергнуть святую мучениям. — После многих и жестоких мучений, Рипсимии вырезали язык, выкололи глаза и разрубили все тело ее на части. Точно такая же участь постигла и всех святых подруг святой Рипсимии и наставницу их Гаианию^[7].

Лишь одна святая Нина спаслась чудесным образом от смерти: направляемая невидимой рукою, она скрылась в кустах дикой, еще не распустившейся розы. Потрясенная страхом, при виде участи своих подруг, святая подняла очи свои к небу, с молитвою о них, и увидела вверху светоносного ангела, опоясанного светлым орарем. С благовонным кадилом в руках, сопровождаемый множеством небожителей, он сходил с небесных высот; от земли же, — как бы на встречу ему, — восходили души святых мучениц, которые примкнули к сонму светлых небожителей и вместе с ними вознеслись в небесные высоты.

Увидав сие, святая Нина с рыданиями восклицала:

— Господи, Господи! Зачем же Ты оставляешь меня одну среди этих ехидн и аспидов?

В ответ на это, ангел сказал ей:

— Не печалься, но подожди немного, ибо и ты будешь взята в Царство Господа славы; сие будет тогда, когда окружающая тебя колючая и дикая роза покроется душистыми цветами, подобно розе, посаженной и возделанной в саду. Теперь же встань и иди к северу, где зреет жатва великая, но где жнецов нет (Лк.10:2).

Согласно сему повелению, святая Нина отправилась одна в дальнейший путь и, после долгого путешествия, пришла к берегу неизвестной ей реки, близ селения Хертвиси. Река же эта была Кура, которая, направляясь с запада к юго-востоку, до Каспийского моря, орошает всю среднюю Иверию^[8]. На берегу реки ей встретились пастухи овец, которые дали немного пищи утомленной дальностью дороги путешественнице. Люди эти говорили на армянском наречии; Нина понимала Армянский язык: с ним ознакомила ее старица Нианфора. Она спросила одного из пастухов:

— Где находится и далеко ли отсюда город Мцхет?

Тот отвечал:

— Видишь ли эту реку? — по берегам ее, далеко вниз по течению, стоит великий город Мцхет, в котором господствуют наши боги и царствуют наши цари.

Святые великомученик Георгий и равноапостольная Нина

Продолжая отсюда путь далее, святая странница присела однажды, утомившись, на камне и стала раздумывать: куда ведет ее Господь? каковы будут плоды трудов ее? и не напрасным ли будет столь далекое и столь нелегкое странствование ее? Среди таких размышлений, она заснула на том месте и видела сон: ей явился муж величественного вида; волосы его ниспадали на плечи, и в руках у него был книжный свиток, писанный по-гречески. Развернув свиток, он подал его Нине и повелел читать, сам же вдруг стал невидим. Пробудившись от сна и увидев в руке своей чудесный свиток, святая Нина прочитала в нем следующие евангельские изречения: «Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она (жена) сделала» (Мф.26:13). «Нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал.3:28). «Говорит им Иисус (женам): не бойтесь; пойдите, возвестите братьям Моим» (Мф.28:10). «Кто принимает вас, принимает Меня, а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня» (Мф.10:40). «Я дам вам уста и премудрость, которой не возмогут противоречить ни противостоять все, противящиеся вам» (Лк.21:15). «Когда же приведут вас в синагоги, к начальствам и властям, не заботьтесь, как или что отвечать, или что говорить, ибо Святый Дух научит вас в тот час, что должно говорить» (Лк.12:11—12). «И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» (Мф.10:28). «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь» (Мф.28:19—20).

Подкрепленная сим Божественным видением и утешением, святая Нина с воодушевлением и новой ревностью продолжала свой путь. Преодолев по дороге тяжелые труды, голод, жажду и страх пред зверями, она достигла древнего Карталинского города Урбнисе^[9], в котором оставалась около месяца, проживая в еврейских домах и изучая нравы, обычаи и язык нового для нее народа.

Узнав однажды, что вот, мужчины этого города, равно как и прибывшие из окрестностей, собираются идти в столичный город Мцхет, для поклонения своим ложным богам, отправилась туда с ними и святая Нина. Когда они подходили к городу, то встретили близ Помпеева моста, поезд царя Мириана и царицы Наны; сопровождаемые многочисленной толпой народа, они направлялись к находившейся против города горной вершине, чтобы совершить там поклонение бездушному идолу, называвшемуся Армазом.

До полудня погода стояла ясная. Но день этот, бывший первым днем прибытия святой Нины к цели своего спасительного для Иберийской страны посланничества, был последним днем господства там упомянутого языческого идола. Увлекаемая толпой народа, святая Нина направилась к горе, к месту, где находился идольский жертвенник. Найдя для себя удобное место, она увидала с него главного идола Армаза. Он был похож по виду на человека необыкновенно большого роста; выкованный из позолоченной меди, он был одет в золотой панцирь, с золотым же шлемом на голове; один глаз его был яхонтовый, другой же был сделан из изумруда, оба необыкновенной величины и блеска. Справа от Армаза стоял другой небольшой золотой идол, о имени Каци, слева же — серебряный идол, по имени Гаим.

Вся народная толпа, вместе со своим царем, стояла в безумном благоговении и трепете пред своими богами, между тем как жрецы делали приготовления к принесению кровавых жертв^[10]. И когда, по окончанию их, воскурился фимиам, потекла жертвенная кровь, загремели трубы и тимпаны, царь и народ пали лицом на землю пред бездушными истуканами. Воспылало тогда ревностью пророка Илии сердце святой девы. Воздохнув из глубины души и подняв со слезами глаза свои к небу, она стала молиться такими словами:

— Всесильный Боже! приведи народ этот, по множеству милости Твоей, в познание Тебя, Единого истинного Бога. Рассей эти истуканы, — подобно тому, как ветер развевает с лица земли пыль и пепел. Воззри с милостью на этот народ, который Ты создал Своею всемогущею десницею и почтил Своим Божественным Образом! Ты, Господи и Владыка, — так возлюбил Свое создание, что даже Сына Своего Единородного предал за спасение падшего человечества, — избавь души и сих людей Твоих от всепогибельной власти князя тьмы, который ослепил их разумные очи, так что они не видят истинного пути ко спасению. Благоволи, Господи, дать очам моим увидеть окончательное разрушение гордо стоящих здесь идолов. Сотвори так, чтобы и этот народ и все концы земли уразумели даруемое Тобою спасение, чтобы и север и юг возрадовались вместе о Тебе, и чтобы все народы стали покланяться Тебе, Единому Предвечному Богу, во Единородном Твоем Сыне, Господе нашем Иисусе Христе, Которому принадлежит слава во веки.

Еще не окончила святая сей молитвы, как вдруг грозовые тучи поднялись с Запада и быстро понеслись по течению реки Куры. Заметив опасность, царь и народ обратились в бегство; Нина же укрылась в ущелье скалы. Туча с громом и молниями разразилась над тем местом, где стоял идольский жертвенник. Гордо возвышавшиеся ранее идолы были разбиты в прах, стены капища были разрушены в прах, при чем дождевые потоки низвергли их в пропасть, а воды реки унесли их вниз по течению; от идолов и от посвященного им капища не осталось, таким образом, и следа. Святая же Нина, хранимая Богом, невредимо стояла в ущелье скалы и спокойно смотрела, как внезапно вдруг разбушевались вокруг нее стихии, и потом снова воссияло с неба светозарное солнце. А все это было в день преславного Преображения Господня, — когда воссиявший на Фаворе истинный свет впервые преобразил на горах Иверии тьму язычества в свет Христов.

Напрасно на другой день царь и народ искали своих богов. Не найдя их, они пришли в ужас и говорили:

— Велик бог Армаз; однако есть какой-то другой Бог, больший его, Который и победил его. Уж не христианский ли это Бог, Который посрамил древних армянских богов и сделал царя Тиридата христианином? — Однако в Иверии никто не слыхал ничего о Христе, и никто не проповедовал, что Он — Бог над всеми богами. Что же такое совершилось, и что будет потом?

Спустя много времени после того, святая Нина вошла, под видом странницы, в город Мцхет, при чем называла себя пленницей. Когда она направлялась к царскому саду, то жена садовника, Анастасия, быстро вышла на встречу ей, как бы к знакомой и давно уже ожидаемой. Поклонившись святой, она привела ее в свой дом и потом, омыв ее ноги и помазав голову ее маслом, предложила ей хлеба и вина. Анастасия и муж ее упросили Нину остаться жить у них в доме, как сестру, ибо они были бездетны и скорбели о своем одиночестве. Впоследствии, по желанию святой Нины, муж Анастасии устроил для нее небольшую палатку в углу сада, на месте которой и до сих пор стоит небольшая церковь в честь святой Нины, в ограде Самтаврского женского монастыря^[11]. Святая Нина, поставив в этой палатке врученный ей Богоматерью крест, проводила там дни и ночи в молитвах и пении псалмов.

Из этой палатки открылся светлый ряд подвигов святой Нины и чудес, совершенных ею во славу Христова Имени. Первым в Иверии приобретением Христовой Церкви была честная супружеская чета, приютившая у себя рабу Христову. По молитве святой Нины, Анастасия разрешилась от своего бесчадия и сделалась впоследствии матерью многочисленного и счастливого семейства, равно как — и первою женщиною, которая уверовала в Иверии во Христа раньше мужчин.

Одна женщина с громким плачем носила по улицам города своего умирающего ребенка, взывая ко всем о помощи. Взяв больное дитя, святая Нина положила его на свое, устроенное из листьев, ложе; помолившись, она возложила на малютку свой крест из виноградных лоз и потом возвратила его плакавшей матери живым и здоровым.

С этого времени святая Нина начала открыто и всенародно проповедовать Евангелие и призывать иберийских язычников и иудеев к покаянию и вере во Христа. Ее благочестивая, праведная и целомудренная жизнь была известна всем и привлекала к святой взоры, слух и сердце народа. Многие, — и особенно жены еврейские, — стали часто приходить к Нине, чтобы послушать из ее медоточивых уст новое учение о Царствии Божием и вечном спасении, и начинали тайно принимать веру во Христа. Таковы были: Сидония, дочь первосвященника карталинских евреев Авиафара, и шесть других женщин — евреянок. Вскоре уверовал во Христа и сам Авиафар, — после того как услышал толкования святой Нины на древние пророчества об Иисусе Христе и как они исполнились на Нем, как Мессии. Впоследствии сам Авиафар так рассказывал об этом:

— Закон Моисеев и пророки вели к Христу, которого я проповедую, — говорила мне святая Нина. — Он есть конец и завершение Закона. Начав с сотворения мира, как об этом говорится и в наших книгах, сия дивная жена рассказала мне о всем, что Бог устроил для спасения людей чрез обетованного Мессию. Иисус по истине есть сей Мессия, сын Девы, по пророческому предсказанию. Отцы наши, движимые завистию, пригвоздили его к кресту и умертвили, но Он воскрес, вознесся на небо и снова придет со славою на землю. Он — Тот, Кого ожидают народы, и Кто составляет славу Израиля. Именем его святая Нина, на моих глазах, совершала много знамений и чудес, которые может совершить только одна сила Божия.

Часто беседуя с этим Авиафаром, святая Нина услыхала от него следующий рассказ о Хитоне Господнем:

— Я слышал от своих родителей, а те слыхали от своих отцов и дедов, что, когда в Иерусалиме царствовал Ирод, евреями, жившими в Мцхете и во всей карталинской стране^[12], было получено известие, что в Иерусалим приходили персидские цари, что они искали новорожденного младенца мужского пола, из потомства Давидова, рожденного матерью, без отца, и называли его иудейским Царем. Они нашли его в городе Давидовом Вифлееме, в убогом вертепе, и принесли ему в дар царское золото, целебную смирну и благовонный ладан; поклонившись ему, они возвратились в свою страну (Мф.2:11—12).

Прошло после этого тридцать лет, — и вот прадед мой Елиоз получил из Иерусалима от первосвященника Анны письмо такого содержания:

«Тот, к Кому приходили на поклонение персидские цари со своими дарами, достиг совершенного возраста и стал проповедовать, что Он — Христос, Мессия и Сын Божий. Приходите в Иерусалим, чтобы видеть смерть его, которой Он будет предан по закону Моисееву».

Когда Елиоз собрался, вместе со многими другими, идти в Иерусалим, мать его благочестивая старица, из рода первосвященника Илия, сказала ему:

— Ступай, сын мой, по царскому зову; но умоляю тебя, — не будь заодно с нечестивыми против Того, Кого они вознамерились умертвить; Он — Тот, Кого предвозвестили пророки, Кто представляет Собою загадку для мудрецов, тайну, сокрытую от начала веков, свет для народов и вечную жизнь.

Елиоз, вместе с Каренийским Лонгином, пришел в Иерусалим и присутствовал при распятии Христа. Мать же его оставалась в Мцхете. Накануне Пасхи она внезапно почувствовала вдруг в своем сердце как бы удары молотка, вбивающего гвозди, и громко воскликнула:

— Погибло ныне царство Израиля, потому что предали смерти Спасителя и Избавителя его; народ сей отныне будет повинен в крови своего Создателя и Господа. Горе мне, что я не умерла ранее сего: не слыхала бы я этих страшных ударов! Не увидеть уже мне более на земле Славы Израиля!

Сказав это, она умерла. Елиоз же, присутствовавший при распятии Христа, приобрел Хитон его от римского воина^[13], которому тот достался по жребию, и принес его в Мцхет. Сестра Елиоза Сидония, приветствуя брата с благополучным возвращением, рассказала ему о чудной и внезапной смерти матери и предсмертных словах ее. Когда же Елиоз, подтвердив предчувствие матери относительно распятия Христова, показал сестре Хитон Господень, Сидония, взяв его, стала целовать со слезами, прижала потом его к груди своей и тотчас пала мертвой. И никакая сила человеческая не могла исторгнуть из рук умершей эту священную одежду, — даже сам царь Адеркий, пришедший с своими вельможами видеть необычайную смерть девицы и желавший также вынуть из рук ее одежду Христову. Спустя некоторое время, Елиоз предал земле тело своей сестры, вместе же с нею схоронил и хитон Христов и сделал это столь тайно, что даже и до сего времени никто не знает места погребения Сидонии. Некоторые предполагали только, что это место находится посредине царского сада, где с того времени сам собою вырос стоящий там и теперь тенистый кедр; к нему стекаются со всех сторон верующие, почитая его, как некоторую великую силу; там, под корнями кедра, по преданию, и находится гроб Сидонии.

Крест святой Нины

Услышав об этом предании, святая Нина стала приходить по ночам молиться под этот дуб; однако, она сомневалась, действительно ли под корнями его скрыт Хитон Господень. Но таинственные видения, бывшие ей на этом месте, уверили ее, что место это свято и в будущем прославится. Так, однажды, по совершении полуночных молитв, святая Нина видела: вот из всех окрестных стран слетались к царскому саду стаи черных птиц, отсюда же они полетели к реке Арагве^[14] и омывались в водах ее. Спустя немного, они поднялись вверх, но — уже белыми как снег, и потом, опустившись на ветви кедра, они огласили сад райскими песнями. Это было ясным знамением, что окрестные народы просветятся водами святого крещения, а на месте кедра будет храм в честь истинного Бога, и в сем храме имя Господне будет славимо во веки. Еще видела святая Нина, что, будто, горы, стоявшие одна против другой, Армаза и Задена, потряслись и пали. Слышала она также звуки битвы и вопли бесовских полчищ, как будто бы вторгшихся, в образе персидских воинов, в столичный город, и страшный голос, подобный голосу царя Хозроя, повелевающий предать все уничтожению. Но все сие страшное видение исчезло, лишь только святая Нина, подняв крест, начертала им в воздухе знамение креста и сказала:

— Умолкните, бесы! настал конец вашей власти: ибо вот Победитель!

Будучи уверяема сими знамениями, что близко Царство Божие и спасение Иверийского народа, святая Нина непрестанно проповедовала народу слово Божие. Вместе с нею трудились в благовестии Христовом и ученики ее, — особенно же Сидония и отец ее Авиафар. Последний настолько ревностно и настойчиво спорил с прежними своими единоверцами-иудеями об Иисусе Христе, что потерпел от них даже гонение и был осужден на побиение камнями; только царь Мириан спас его от смерти. И сам царь начал размышлять в своем сердце о Христовой вере, ибо он знал, что эта вера не только распространилась в соседнем Армянском царстве, но что и в Римской Империи царь Константин, победив именем Христа и силою креста Его всех своих врагов, сделался христианином и покровителем христиан^[15]. Иверия находилась тогда под властью римлян, и сын Мириана Бакар был в то время заложником в Риме; поэтому Мириан не препятствовал святой Нине проповедовать Христа и в своем городе. Питала злобу против христиан лишь супруга Мириана, царица Нана, женщина жестокая и усердная почитательница бездушных идолов, которая поставила в Иберии статую богини Венеры^[16]. Однако благодать Божия, «немощных исцеляющая и оскудевающим восполняющая»^[17], скоро исцелила и эту болящую духом женщину. Царица расхворалась; и чем более усилий употребляли врачи, тем сильнее делалась болезнь; царица была при смерти. Тогда приближенные к ней женщины, видя великую опасность, стали упрашивать ее, чтобы она позвала странницу Нину, которая одною только молитвою к проповедуемому ею Богу исцеляет всякие недуги и болезни. Царица приказала привести к ней эту странницу: Святая Нина, испытывая веру и смирение царицы, сказала посланным:

— Если царица хочет быть здоровой, пусть придет ко мне сюда в эту палатку, и я верую, что она получит здесь исцеление силою Христа, Бога моего.

Царица повиновалась и приказала нести себя на носилках в палатку святой; следом за ней шли сын ее Рев и множество народа. Святая Нина, распорядившись, чтобы больную царицу положили на ее лиственное ложе, преклонила колена и усердно помолилась Господу, Врачу душ и тел. Потом, взяв свой крест, она положила его на голову больной, на ноги ее и на оба плеча и сделала, таким образом, на ней крестное знамение. Лишь только она совершила это, царица тотчас встала с одра болезни здоровой. Возблагодарив Господа Иисуса Христа, царица там же пред святой Ниной и народом — а после и дома, — пред супругом своим царем Мирианом — громко исповедала, что Христос есть истинный Бог. Она сделала святую Нину своею приближенною подругою и постоянной собеседницей, питая свою душу ее святыми поучениями. Потом царица приблизила к себе мудрого старца Авиафара и его дочь Сидонию, при чем научилась от них многому в вере и благочестии. Сам царь Мириан (сын персидского царя Хозроя и родоначальник в Грузии династии Сассанидов), еще медлил открыто исповедать Христа Богом, а старался, напротив, быть ревностным идолопоклонником. Однажды он вознамерился даже истребить исповедников Христовых и вместе с ними святую Нину, и это — по следующему случаю. Близкий родственник персидского царя, человек ученый и ревностный последователь Зороастрова учения, пришел в гости к Мириану и, спустя несколько времени, впал в тяжелый недуг беснования. Боясь гнева персидского царя, Мириан умолял чрез послов святую Нину, чтобы она пришла и исцелила царевича. Она приказала привести больного к кедру, который был посредине царского сада, поставила его лицом к востоку с поднятыми вверх руками и велела ему три раза повторить:

— Отрекаюсь от тебя, сатана, и предаю себя Христу, Сыну Божиему!

Когда бесноватый сказал это, тотчас дух, потрясши, повалил его на землю, как мертвого; однако, не будучи в силах противостоять молитвам святой девы, вышел из больного. Царевич же, по выздоровлении, уверовал во Христа и возвратился в свою страну христианином. Последнего Мириан испугался более, чем если бы этот царевич умер, ибо он боялся гнева персидского царя, который был огнепоклонником, за обращение к Христу его родственника в доме Мириана. Он стал грозить предать за это смерти святую Нину и истребить всех находившихся в городе христиан.

Обуреваемый такими враждебными помыслами против христиан, царь Мириан отправился в Мухранские^[18] леса, чтобы развеяться охотою. Беседуя там со своими спутниками, он говорил:

— Мы навлекли на себя страшный гнев своих богов за то, что дозволили чародеям-христианам проповедовать веру их в нашей земле. Впрочем, скоро я истреблю мечем всех, кто покланяется Кресту и Распятому на нем. Прикажу отречься от Христа и царице; если же она не послушает, погублю и ее вместе с прочими христианами.

С такими словами царь поднялся на вершину обрывистой горы Тхоти. И вдруг внезапно светлый день обратился в непроглядную тьму, и поднялась буря, подобная той, которая ниспровергла кумир Армаза; блеск молнии ослепил глаза царя, гром рассеял всех спутников его. В отчаянии царь стал взывать о помощи к богам своим, но они не подавали голоса и не слышали. Почувствовав над собою карающую руку Бога Живого, царь воззвал:

— Боже Нины! рассей мрак пред очами моими, и я исповедую и прославлю имя Твое!

И тотчас стало светло вокруг, и буря утихла. Изумляясь такой силе одного лишь имени Христова, царь обратился лицом к востоку, поднял руки свои к небу и со слезами взывал:

— Боже, которого проповедует раба Твоя Нина! Ты один поистине Бог над всеми богами. И вот ныне я вижу великую Твою благость ко мне, и мое сердце чувствует отраду, утешение и близость Твою ко мне, Боже благословенный! на сем месте я воздвигну древо креста^[19], чтобы на вечное время было памятно явленное Тобою мне ныне знамение!

Когда царь возвращался в столицу и шел по улицам города, он громко восклицал:

— Прославьте, все люди, Бога Нины, Христа, ибо Он — Бог вечный, и ему единому подобает всякая слава во веки!

Царь искал святую Нину и спрашивал:

— Где та странница, Бог которой — мой Избавитель?

Святая совершала в это время вечерние молитвы в своей палатке. Царь и вышедшая на встречу ему царица, сопровождаемые множеством народа, пришли к этой палатке и, увидев святую, припали к ногам ее, причем царь восклицал:

— О, мать моя! научи и сделай меня достойным призывать имя Великого Бога твоего, моего Спасителя!

В ответ ему, из очей святой Нины потекли неудержимые слезы радости. При виде ее слез, заплакали царь и царица, а вслед за ними громко зарыдал и весь собравшийся там народ. Свидетельница, а впоследствии и описательница этого события, Сидония говорит:

— Каждый раз, когда я вспоминаю об этих священных минутах, слезы духовной радости невольно льются из моих очей.

Святая равноапостольная Нина

Обращение к Христу царя Мириана^[20] было решительным и непоколебимым; Мириан был для Грузии тем, чем Император Константин Великий был в то время для Греции и Рима. Господь избрал Мириана руководителем спасения всех Иберийских народов. Немедленно Мириан отправил послов в Грецию к царю Константину с просьбою прислать к нему епископа и священников, чтобы крестить народ, научить его вере Христовой, насадить и утвердить в Иверии святую Церковь Божию. Пока же не возвратились послы со священниками, святая Нина непрерывно учила народ Христову Евангелию, указывая чрез это истинный путь к спасению душ и наследованию небесного Царства; учила она их и молитвам Христу Богу, подготовляя таким образом к святому крещению.

Царь пожелал еще до прихода священников построить храм Божий и выбрал для этого место по указанию святой Нины, в своем саду, именно — там, где стоял упомянутый великий кедр, говоря:

— Пусть этот тленный и скоропреходящий сад обратится в нетленный и духовный сад, произрастающий плоды в жизнь вечную!

Кедр был срублен, и из шести сучьев его вытесали шесть столбов, которые и утвердили, без всякого труда, на предназначенных им в здании местах. Когда же плотники хотели поднять седьмой столб, вытесанный из самого ствола кедра, чтобы поставить его в основание храма, то вот, были изумлены, так как никакой силой невозможно было сдвинуть его с места. При наступлении вечера, опечаленный царь пошел к себе домой, размышляя, что бы это означало? Разошелся и народ. Только одна святая Нина осталась на всю ночь на месте постройки, со своими ученицами, молясь и обливая слезами пень срубленного дерева. Рано поутру явился святой Нине дивный юноша, опоясанный огненным поясом, и сказал ей на ухо три каких-то таинственных слова, услышав которые, она упала на землю и поклонилась ему. Потом этот юноша подошел к столбу и, обняв его, поднял с собой высоко на воздух. Столб блестел подобно молнии, так что освещал весь город. Царь и народ собрались к этому месту; со страхом и радостью смотря на чудное видение, все удивлялись, каким образом этот тяжелый столб, никем не поддерживаемый, то поднимался вверх локтей^[21] на двадцать от земли, то опускался вниз и касался пня, на котором рос; наконец он остановился и стал неподвижно на своем месте. Из-под основания столба начало истекать благовонное и целебное миро, и все страдавшие различными болезнями и ранами, с верой мазавшиеся этим миром, получали исцеление. Так, один еврей, слепой от рождения, лишь только прикоснулся к этому светоносному столбу, тотчас прозрел и, уверовав в Христа, прославил Бога. Мать одного мальчика, семь лет лежавшего в тяжкой болезни, принесла его к живоносному столбу и умоляла святую Нину исцелить его, исповедуя, что проповедуемый ею Христос Иисус воистину Сын Божий. Лишь только святая Нина, коснувшись столба своею рукою, положила ее потом на больного, мальчик тотчас же выздоровел. Чрезвычайное стечение к живоносному столбу народа побудило царя отдать распоряжение строителям, чтобы они поставили вокруг него ограду. Место это с того времени стали чтить не только христиане, но и язычники. Вскоре было закончено и сооружение первого в Иверийской стране деревянного храма.

Посланные Мирианом к царю Константину были приняты им с великою честью и радостью и возвратились в Иверию со многими дарами от него. Вместе с ними пришел, посланный царем, Антиохийский архиепископ Евстафий с двумя священниками, тремя диаконами и со всем необходимым для богослужения. Тогда царь Мириан отдал приказание всем правителям областей, воеводам и придворным, чтобы все непременно явились к нему в столичный город. И когда они собрались, царь Мириан^[22], царица и все дети их тотчас же в присутствии всех приняли святое крещение. Крещальня была устроена близ моста на реке Куре, где ранее стоял дом еврея Елиоза, а потом было капище языческих жрецов; там епископ и крестил военачальников и царских вельмож, почему это место было названо «Мтаварта санатлави», т. е. «купель вельмож». Несколько ниже этого места два священника крестили народ. С великим усердием и радостью шел он креститься, помня слова святой Нины, что если кто не получит возрождения от воды и Духа Святого, тот не увидит жизни и света вечного, но душа его погибнет во мраке ада. Священники ходили по всем окрестным городам и селениям и крестили народ. Таким образом, вскоре мирно была крещена вся Карталинская страна, кроме лишь кавказских горцев, еще надолго оставшихся во тьме язычества. Не приняли крещения и Мцхетские евреи, кроме лишь первосвященника их Авиафара, крестившегося со всем своим домом; с ним же крестились пятьдесят еврейских семейств, бывших, как рассказывают, потомками разбойника Вараввы (Мф.27:17). Царь Мириан, в знак своего благоволения за принятие святого крещения, подарил им местечко повыше Мцхета, называемое «Цихе-диди».

Так, при помощи Божией и утверждении Господом слова евангельского благовестия, архиепископ Евстафий^[23], вместе со святою Ниною, в несколько лет просветили Иберийскую страну. Учредив на греческом языке чин богослужения, освятив первый в Мцхете храм во имя двенадцати апостолов, устроенный но образцу Цареградского и заповедав юной церкви Христовой мир, архиепископ Евстафий возвратился в Антиохию^[24]; епископом Иберии он поставил пресвитера Иоанна, который находился в зависимости от Антиохийского престола.

По прошествии нескольких лет, благочестивый царь Мириан отправил к царю Константину новое посольство, умоляя его прислать в Иверии как можно больше священников, чтобы никто в его царстве не был лишен возможности слышать слово спасения, и чтобы вход в благодатное и вечное Царство Христово был открыт для всех^[25]. Просил он также прислать в Грузию искусных зодчих, для сооружения каменных церквей. Константин Великий со святой любовью и радостью исполнил просьбу Мириана. Он вручил послам Мириана, кроме большого количества золота и серебра, еще часть (подножье) животворящего древа креста Господня, который в это время уже был обретен (в 326 г. по Р. Хр.) святою Еленою, матерью Константина Великого; вручил им также он и один из гвоздей, которыми были пригвождены к кресту пречистые руки Господни. Им были даны еще кресты^[26], иконы Христа Спасителя и Пресвятой Девы Богородицы, равно как — в основание церквей — и мощи святых мучеников. В то же время сын Мириана и наследник его Бакурий, проживавший в Риме заложником, был отпущен к своему отцу.

Послы Мириана, возвращаясь в Иверию со многими священниками и зодчими, заложили основание первого храма в селе Ерушети, на границе Карталинской земли^[27] и оставили для этого храма^[28] гвоздь от креста Господнего^[29]. Второй храм они основали в селе Манглисе, в сорока верстах к югу от Тифлиса, и здесь оставили вышеупомянутую часть животворящего древа^[30]. В Мцхете же ими был основан каменный храм во имя Преображения Господня; по желанию царя и указанию святой Нины, он был заложен в саду царском, близ палатки святой Нины. Она не видала окончания сооружения этого величественного храма. Избегая славы и почестей, которые воздавали ей и царь и народ, пламенея желанием послужить к еще большему прославлению имени Христова, она ушла из многолюдного города в горы, на безводные высоты Арагвы и стала там молитвою и постом приготовляться к новым благовестническим трудам в соседних с Карталией областях. Найдя небольшую пещеру, скрытую за ветвями деревьев, она стала жить в ней. Здесь она источила себе слезною молитвою воду из камня. Из источника этого и до сих пор капают капли воды, как слезы, почему он называется в народе «слезным»; называют его также и «млечным» источником, ибо он подает молоко иссохшим грудям матерей.

В то время жители Мцхета созерцали чудное видение: в продолжение нескольких ночей новосозданный храм украшал сиявший над ним на небе светлый крест с венцом из звезд. При наступлении же утренней зари, от этого креста отделялись четыре самых светлых звезды и направлялись — одна к востоку, другая к западу, третья освещала церковь, дом епископа и весь город, четвертая, осветив убежище святой Нины, поднималась к вершине утеса, на котором росло одно величественное дерево. Ни епископ Иоанн, ни царь не могли понять, что означает это видение. Но святая Нина приказала срубить это дерево, сделать из него четыре креста и поставить один на упомянутом утесе^[31], другой — к западу от Мцхета, на горе Тхоти, — месте, где царь Мириан сначала ослеп, и потом прозрел и обратился к Истинному Богу; третий крест она велела отдать царской невестке, жене Рева, Саломии, чтобы та водрузила его в своем городе Уджарме; четвертый же — она предназначила для селения Бодби (Буди) — владения Кахетинской царицы Соджи (Софии), к которой вскоре и сама отправилась, для обращения ее к христианской вере.

Взяв с собою пресвитера Иакова и одного диакона, святая Нина пошла в горные страны, на север от Мцхета, к верховьям рек Арагвы и Иоры^[32] и огласила евангельскою проповедью горные селения Кавказа. Дикие горцы, обитавшие в Чалети, Ерцо, Тионети, и многие другие, под действием Божественной силы евангельского слова и под влиянием чудесных знамений, совершавшихся по молитве святой проповедницы Христовой, приняли Евангелие царствия Христова, уничтожили своих идолов и приняли крещение от пресвитера Иакова. Пройдя потом Кокабети и обратив всех жителей в христианскую веру, святая проповедница направилась к югу Кахетии и, достигши селения Бодби (Буди), границы ее святых подвигов и земного странствования, поселилась там. Устроив себе на склоне горы палатку и проводя дни и ночи в молитве пред святым крестом, святая Нина скоро привлекла к себе внимание окрестных жителей. Они стали постоянно собираться к ней, чтобы послушать ее трогательных поучений о Христовой вере и о пути к вечной жизни. В Бодби в это время жила царица Кахетии Соджа (София); пришла и она, вместе с другими, послушать дивную проповедницу. Пришедши однажды и с наслаждением послушав ее, она уже не хотела потом оставить ее: она преисполнилась искренней верой в спасительную проповедь святой Нины. В скором времени София, вместе со своими царедворцами и множеством народа, приняла от пресвитера Иакова святое крещение.

Совершив, таким образом, в Кахетии последнее дело своего апостольского служения в Иберийской стране, святая Нина получила от Бога откровение о приближении своей кончины. Сообщая об этом в письме к царю Мириану, святая призывала на него и на царство его вечное благословение Божие и Пречистой Девы Богоматери и ограждение неодолимою силою Креста Господня, и далее писала:

— Я же, как странница и пришелица, ухожу теперь из этого мира и пойду путем своих отцов. Прошу тебя, царь, пришли ко мне епископа Иоанна, чтобы приготовить меня в вечный путь, ибо близок уже день моей смерти.

Письмо было отправлено с самой царицей Софией. По прочтении его, царь Мириан, все придворные его и весь освященный клир, во главе с епископом, поспешно отправились к умирающей и застали ее еще в живых. Многочисленная толпа народа, окружая смертное ложе святой, орошала его слезами; многие из больных получали чрез прикосновение к нему исцеление. Под конец своей жизни, святая Нина, по неотступной просьбе плакавших у ее ложа учениц, рассказала им о своем происхождении и своей жизни. Саломия же Уджармская записывала рассказываемое ею, что кратко изложено и здесь (на основании записей Саломии составлялись и все последующие сказания о святой Нине). Святая Нина говорила:

— Пусть будет описана моя бедная и ленивая жизнь, чтобы она была известной и детям вашим, равно как — и вера ваша и любовь, которою вы возлюбили меня. Пусть даже отдаленные потомки ваши знают о тех знамениях Божьих, которые вы удостоились видеть своими глазами и которых вы — свидетели.

Затем она преподала несколько наставлений о вечной жизни, благоговейно причастилась из рук епископа спасительных Таин Тела и Крови Христовых, завещала предать погребению тело ее в той же убогой палатке, где она теперь, чтобы новооснованная Кахетинская церковь не осталась сиротствующею, и с миром предала дух свой в руки Господни^[33].

Царь и епископ, а с ними и весь народ, были глубоко опечалены смертью великой подвижницы веры и благочестия; они вознамерились перенести драгоценные останки святой в Мцхетскую соборную церковь и предать их погребению у живоносного столба, но, несмотря ни на какие усилия, не могли сдвинуть гроб святой Нины с выбранного ею самой места упокоения. Тело Христовой благовестницы похоронили на месте ее убогой палатки в селении Буди (Бодби). На могиле ее в скором времени царь Мириан заложил, а сын его, царь Бакур, достроил^[34] и освятил храм, во имя родственника святой Нины, святого великомученика Георгия. Храм этот обновляли много раз, но он никогда не подвергался разрушению; он уцелел и до сих пор. При этом храме была учреждена Бодбийская митрополия, старшая во всей Кахетии, из которой евангельская проповедь стала распространяться до глубины гор восточного Кавказа.

Гробница святой равноапостольной Нины в Бодби

Всеблагой Бог прославил нетлением тело святой Нины, скрытое, по ее повелению под спудом (и после нее в Грузии не было в обычае открывать мощи святых). У гроба ее происходили многочисленные и непрерывные знамения и чудеса. Эти благодатные знамения, святая и ангелоподобная жизнь и апостольские труды святой Нины, которые она предприняла и со славою докончила, побудили юную церковь Иверийскую признать святую Нину, с благословения церкви Антиохийской, равноапостольною просветительницею Иверии, присоединить ее к лику святых и установить в честь ее ежегодный праздник 14-го января, в день ее блаженной кончины. И хотя год установления этого праздника неизвестен с точностью, однако, очевидно, он был установлен в скором времени по смерти святой Нины, потому что, спустя немного после этого, в Иберии начали уже сооружать церкви во имя святой равноапостольной Нины. До сих пор цела еще небольшая каменная церковь против Мцхета в честь святой Нины, построенная царем Вахтангом Гург-Асланом^[35] на той горе, на которой святая Нина в первый раз уничтожила своею молитвою идола Армаза.

И православная Российская церковь, которая приняла к себе, как в спасительный ковчег, Иверийскую церковь, возмущаемую многочисленными нападениями со стороны иноверных соседей ее, никогда не сомневалась почитать святую Нину равноапостольной. Посему и иерархи ее, поставляемые во главу управления Иберийской церкви, с титулом экзархов Грузии^[36], освятили во имя равноапостольной Нины уже множество церквей, особенно — в зданиях женских училищ. Один же из бывших экзархов Грузии, впоследствии предстоятель Всероссийской церкви, митрополит Исидор, перевел с грузинского языка на славянский даже и службу святой равноапостольной Нине, и издал ее в 1860 году, с благословения Святейшего Синода, для церковного употребления.

Справедливо православная Иверская церковь, старшая сестра Российской церкви, прославляет свою основательницу, святую Нину, как равноапостольную, просветившую святым крещением всю Иверийскую страну и обратившую к Христу многие тысячи душ. Ибо если будет как уста Божии тот, кто одного грешника обратит от ложного пути его (Иак.5:20) и извлечет драгоценное из ничтожного (Иер.15:19); то — насколько же больше оказалась поистине устами Божьими та, которая обратила к Богу от гибельного языческого обольщения столько народов, не ведавших прежде истинного Бога! Она присоединилась к сонму святых в Царствии Христа Бога нашего, Которому, с Отцом и Святым Духом, подобает честь, слава, благодарение и поклонение ныне и присно и во веки веков, аминь.

Не лишним будет сказать здесь еще и о следующем. В пределах нынешней Грузии (в которую входят: Кахетия, Карталиния, Имеретия, Гурия, Мингрелия, Абхазия, Сванетия, часть Осетии, также и Дагестан), в особенности по западному берегу Каспийского моря, были, хотя и в небольшом количестве, христиане и ранее святой Нины, и впервые благовествовал о Христе Спасителе в горах Кавказа тот же первозванный апостол Андрей, благовестническим словом которого были оглашены, по преданию, и Киевские горы. Древнее предание, записанное в грузинских летописях, согласное и с сказанием Четьих-Миней (под 30 ноября^[37]), говорит, что апостол Андрей проповедовал о Христе в следующих местах: в Кларжете, который находится невдалеке от Ахалцыха, на юго-западе^[38]; в Адхвере, ныне — село Ацхуры, близ входа в Боржомское ущелье; в Цхуме, что ныне — город Сухум-Кале, в Абхазии, в Мингрелии и в северной Осетии. В Ацхуре апостол основал церковь и оставил там чудотворный образ Божией Матери, который во все последующее время пользовался великим почитанием не только среди христиан, но — и со стороны неверующих горцев; он существует и до сего времени в монастыре Гаенатском^[39], который находится невдалеке от города Кутаиса и называется Ацхурским. Спутник апостола Андрея, Симон Кананит^[40], проповедовал святое Евангелие диким суанам (сванетам^[41]), которые и побили его камнями. По местному преданию, могила его находится в древнем городе Никопсии или Анакопии.

О святом кресте из виноградных лоз, который Матерь Божия вручила святой Нине, известно следующее: до 458 года по Р. Х. крест Нины сохранялся в Мцхетском соборном храме; впоследствии же, когда огнепоклонники воздвигли гонение на христиан, Святой крест был взят из Мцхета одним иноком Андреем, перенесен им в область Тарон, в Армении, тогда еще единоверной с Грузией, и первоначально хранился в церкви святых апостолов, называвшейся у армян Газар-Ванк (Собор Лазаря). Когда и здесь открылись гонения со стороны персидских магов, повсюду предавших истреблению все, почитаемое у христиан, Святой крест Нины был переносим и скрываем в армянских крепостях Капофти, Ванаке, Карсе и в городе Ани; так продолжалось до 1239 года по Р. Х. В это время Грузинская царица Русудань, вместе со своими епископами, выпросила у монгольского воеводы Чармагана, завладевшего тогда городом Ани, чтобы Святой крест Нины был возвращен в Грузию, которой он принадлежал изначала. И этот Святой крест был снова поставлен в Мцхетском соборном храме. Но и здесь он не надолго нашел себе покой: много раз крест Нины, во избежание поруганий со стороны врагов, был укрываем в горах, то — в храме Святой Троицы, который и до сих пор стоит на малой горе Казбек, то в крепости Анануре, в древнем храме Божией Матери. Митрополит грузинский Роман, отправляясь из Грузии в Россию в 1749 году, тайно взял с собою крест Нины и вручил его проживавшему тогда в Москве царевичу Бакару Вахтанговичу. После того, в продолжение лет около пятидесяти, крест этот оставался в селе Лыскове, Нижегородской губернии, в имении грузинских князей, потомков переселившегося в Россию в 1724 году царя Вахтанга. Внук вышеупомянутого Бакара, князь Георгий Александрович, поднес в 1808 году крест Нины императору Александру Павловичу, которому благоугодно было снова возвратить Грузии принадлежащую ей эту великую святыню. С того времени и до сих пор этот символ апостольских трудов святой Нины сохраняется в Тифлисском Сионском кафедральном соборе, близ северных врат алтаря в киоте, окованном серебром. На верхней доске сего киота — чеканное изображение святой Нины и чудес, совершенных чрез нее силою честного и животворящего Креста.

Святая равноапостольная Нина

Что касается Господня хитона, искать который святая Нина приходила из города Иерусалима в Иверию, то грузинские летописи говорят о нем кратко. Из их свидетельств видно, что Нина с несомненностью нашла только место, где был скрыт хитон Господень, т.е. могилу, в которой, вместе с умершею девицею Сидонией, был зарыт и честный Хитон Господень. Хотя кедр, выросший на этой могиле, и был срублен по повелению святой Нины, однако пень его, под которым был скрыт гроб Сидонии и в нем — риза Господня, оставлен был в целости, как думают, — по приказанию светоносного мужа, явившегося Нине, и сказавшего ей на ухо три таинственных слова, когда она ночью слезно молилась возле этого корня. Так думают потому, что с этого времени Нина никогда уже не помышляла удалить корень кедра и отрыть гроб Сидонии, равно как не искала и в другом каком-либо месте, столь дорогого для нее Хитона Господня.

Однажды она утешала царя Мириана, когда тот печалился о том, что послы его, получив от царя Константина часть животворящего древа Креста Господня и гвоздь, не принесли их в Мцхет, но оставили первую в Маиглис, а второй в Ерушети. Святая говорила ему:

— Не печалься, царь! Так нужно было, — чтобы и границы твоего царства находились под защитою Божественной силы Христова креста, и вера Христова распространилась. Для тебя же и для твоего столичного города достаточно той благодати, что здесь пребывает пречестный хитон Господень.

Присутствие хитона Господня под корнем кедра, как при жизни святой Нины, так и после, проявлялось истечением от столпа и его корня целительного и благовонного мира; это миро перестало течь лишь в 13-м веке, когда хитон был вырыт из земли; обнаруживалось присутствие святого хитона и чрез наказание тех неверующих, которые из любопытства осмеливались прикасаться к этому месту. Католикос^[42] Николай I, который управлял грузинскою церковью в половине двенадцатого века (в 1150—1160 годах), известный святостью жизни и мудростью, замечая, что многие в его время сомневались, действительно ли находится под живоносным столбом хитон Господень, говорит, что хотя сомнение таких людей и естественно, ибо хитон Господень никогда не был открыт, и никто никогда не видал его; но те знамения и чудеса — и прежние, и те, которые пред глазами у всех ныне совершаются, — происходят от хитона Господня, лишь при посредстве мироточивого столба. При перечислении бывших от хитона Господня чудес, католикос Николай вспоминает, как была попалена вышедшим из земли огнем жена одного турецкого султана, которая из любопытства захотела открыть гроб Сидонии и посмотреть на хитон Господень; посланные же ею гробокопатели-татары были поражены невидимою силою.

— Это чудо, — говорит он, — многие видели, и оно известно каждому.

Лет за 40 до смерти католикоса Николая Тифлис и Мцхет были, действительно, заняты сельджукскими турками, которые были потом изгнаны из Грузии царем Давидом Возобновителем, царствовавшим с 1089 до 1125 года. Католикос Николай указывал на истекавшее миро, как на постоянное чудо, всегда и всеми видимое.

— Все видят, — говорит он, — влагу на восточной стороне столба; по невежеству, некоторые пытались замазать это место известью, но оказались не в силах остановить истечение мира. А сколько от него было исцелений, — мы все тому свидетели.

Сей католикос Николай составил службу в честь обретения под живоносным столбом хитона Господня (впоследствии эта служба была исправлена и дополнена католикосами Виссарионом и Антонием), причем он говорил:

— Нужно украсить блистательным празднеством поставленный Самим Богом столб и находящейся под ним хитон Спасителя нашего Иисуса Христа.

(Этим и оканчиваются сведения, заимствованные у католикоса Николая).

Истечении мира из упомянутого живоносного столба прекратилось, когда, по воле Божией, хитон Господень был вынут из земли.

«Это было, — говорит неизвестный по имени грузинский писатель, — в тяжкие для всей Грузии годы нашествия варварских полчищ Тамерлана, вернее же — Чингисхана^[43], когда они овладели Тифлисом, перебили жителей его в числе около ста тысяч человек, разрушили все тифлисские храмы и храм Сионский, предали поруганию все христианские святыни, равно как и Сионскую чудотворную икону Божией Матери, топтать которую ногами они заставляли самих христиан. После этого они бросились на город Мцхет, жители которого бежали, вместе с своими архиереями, в леса и в недоступные ущелья гор. Тогда один благочестивый человек, предвидя погибель Мцхета и не желая оставить на поругание варварам святыню храма его, открыл, после предварительной молитвы к Богу, гроб Сидонии, вынул из него пречестный хитон Господень и потом передал его главному архипастырю. Храм же Мцхетский, величественное сооружение царя Вахтанга Гург-Аслана, был тогда разрушен до основания. С этих пор хитон Господень был сохраняем в ризнице католикосов, вплоть до восстановления Мцхетского храма в прежнем величия (в котором он пребывает и до сего времени) царем Александром I, царствовавшим в Грузии с 1414 до 1442 года. Хитон Господень внесли тогда в этот соборный храм и, для большей сохранности, скрыли его в церковном кресте, и он оставался там до XVII века. В 1625 году шах персидский Аббас, завоевав Иверийскую страну и овладев ею, чтобы заручиться расположением Российского царского двора, уже покровительствовавшего тогда Грузии, взял из Мцхетского храма хитон Господень, положил его в золотой ковчег, украшенный драгоценными камнями, и, при особом письме, послал его, как бесценный дар, всероссийскому святейшему патриарху Филарету, отцу царствовавшего тогда государя Михаила Феодоровича. Благочестивый царь Михаил и святейший патриарх Филарет, приняв с радостью этот великий дар, бесконечно превышающий все самые драгоценные земные дары, собрали от оказавшихся тогда в Москве греческих архиереев и мудрых старцев известные им предания об одежде Господней — хитоне Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа (Иоан.19:23—24); предания эти согласны с тем, что изложено и здесь. Сподобившись, после молитвы и поста, удостоверения, — чрез множество чудесных исцелений, полученных после возложения этой одежды на больных, — что она действительно — одежда Христова, царь и патриарх приказали устроить особое, с драгоценными украшениями, помещение в правом углу западной стороны Московского Успенского собора и положили там одежду Христову. Здесь она находится и по сие время; все созерцают ее и почитают с должным благоговением; от нее и поныне подаются исцеления больным и помощь всем, приходящим с верою. В Российской Церкви, со времен святейшего патриарха Филарета, был установлен 10-го числа месяца июля^[44] праздник положения ризы, т. е. хитона Господня. Хотя в Иверийской Церкви праздник хитону Господню 1-го числа октября был установлен только уже в двенадцатом веке; однако можно думать, что в Иверии, особенно в Мцхете, день этот светло праздновался, — как и теперь празднуется, — если не со времени первого христианского царя Мириана, то, по крайней мере, с пятого века, т. е. со времени славного царствования Вахтанга Гург-Аслана; праздновался он, как знаменательный день освящения сооруженного им, на месте древнего Мирианова храма, нового великолепного Мцхетского храма.

Тропарь святей Нине:

Слова Божия служительнице, во апостольстей проповеди первозванному Андрею и прочым Апостолом подражавшая, просветительнице Иверии, и Духа Святаго цевнице, святая равноапостольная Нино, моли Христа Бога спастися душам нашым.